Василий Селиверстов: «На Ямале сибирская язва пустила корни»
 
Жара на Ямале минувшим летом дала шанс сибирской язве напомнить о себе. Погибли олени, заболели люди, от острой формы инфекции умер подросток. На ликвидацию последствий вспышки были брошены силы МЧС, Министерства обороны и ветеринарных служб соседних регионов. Что предпринять, чтобы подобное не повторялось? Ответы на эти вопросы корреспондент портала «Ветеринария.рф» искал в беседе с ведущим ветеринарным врачом Станции по борьбе с болезнями животных Восточного административного округа Московского объединения ветеринарии Василием Селиверстовым. Его командировка на Ямал этим летом продолжалась 21 день.
– Почему вас направили в командировку?
– Кто вместе с вами вылетел на Ямал?
– Доктор биологических наук, заведующий лабораторией экспериментальной микробиологии НИИ в Покрове Юрий Селянинов, высококвалифицированный специалист по диагностике и специфической профилактике сибирской язвы. Именно он поставил диагноз, объясняющий причину массовой гибели оленей.
– Но предварительно диагноз поставили в региональной лаборатории?
– В том-то и дело что нет. В региональной лаборатории, куда первоначально поступил материал для исследования, длительное время (более шести суток) не могли установить диагноз. Предполагаю, что сотрудники учреждения сомневались в получаемых результатах. Постановка диагноза сопряжена с риском. Вдвойне ответственное дело – дать заключение в случае особо опасной инфекции.
– В итоге сколько времени ушло на исследования?
– В общей сложности полторы недели, к большому сожалению. С диагнозом сибирской язвы запоздали и упустили драгоценное время – погасить очаг в считаные дни не удалось,  заболевание вышло из-под контроля. Только после того как пробу доставили в Покров, о точном диагнозе стало известно в течение суток. На экспертизу в НИИ ветеринарной вирусологии и микробиологии материал поступил в середине дня, а наутро Юрий Селянинов сделал заключение. Сегодня у нас немного специалистов, которые видели бациллу сибирской язвы под микроскопом, могут правильно поставить биопробу, что исключает ошибки с диагнозом. Клинические признаки, которые мы увидели на месте (трупные окоченения выражены, при вскрытии селезенка не увеличена, кровь в полусвернутом состоянии, из носовых отверстий и рта выделялась пена), подтвердили диагноз.
– Если бы диагноз поставили в течение суток…
– …то, по моим оценкам, погибло бы не более пяти-десяти животных, а возможно, и меньше. С началом вакцинации в пораженном сибирской язвой стаде падеж оленей прекратился в течение двух дней. Одна цепь передачи инфекции оборвалась в результате вакцинации, а другая потому, что в это же время не стало кровососущих насекомых – оводов, слепней.
Роза ветров в очаге в момент вспышки заболевания благоприятствовала его  нераспространению. В течение недели ветер дул, как мы говорим, по кругу: южный, потом штиль, восточный, снова штиль, северо-восточный и так далее. Кроме того, слепни появились в тундре на две-три недели раньше, чем возникло заболевание, что исключило масштабную передачу инфекции кровососущими насекомыми. Были предпосылки к тому, чтобы сибирская язва не вышла из-под контроля, если бы диагноз установили в течение нескольких дней.
– Что стало причиной ее вспышки на Ямале?
– Природно-климатические условия. Температура воздуха на Ямале достигала 30 градусов, а на почве еще выше, причем держалась продолжительное время. Осадков не было, малые водоемы пересохли, но в придонных достаточно влажных почвах было накоплено необходимое количество гумуса. В регионах, где среднесуточная температура превышает 15 градусов, а уровень гумуса – 14%, где возбудитель сибирской язвы находится, в частности, в почве и попал туда от больного животного, случаи заболевания были испокон веков, есть и будут. Ямал – один из таких регионов.
– Сибирская язва – одна из немногих «классических» зоонозных болезней. При наличии восприимчивых животных, благоприятных внешних условий возбудитель может сохранять на многие годы угрозу повторных вспышек.
– Отсутствие вакцинации на Ямале можно считать одной из причин вспышки?
– До 2007 года вакцинация проводилась в регионе, но прививалось не более 20–30% оленей. А стабильного эпизоотического процесса можно достичь только при условии вакцинации не менее 80% поголовья. Прививка даже 40% оленей – бессмысленная работа, которая ничего не дала бы и вряд способствует обеспечению благоприятной эпизоотической обстановки.
– В каких районах Ямала сибирская язва напомнила о себе, как развивалась ситуация?
– Вспышка среди животных была зарегистрирована на территории Ямальского и Тазовского районов. Она показала, что возбудитель сибирской язвы в тундровой зоне длительное время может быть высокоактивен.
Заражение начиналось по алиментарному пути, потом сработал вариант трансмиссивной передачи. Почва послужила не просто резервуаром и фактором передачи инфекции, а ее источником. Транспортным средством для сибирской язвы может служить вода. Споры возбудителя сибирской язвы перемещаются с потоком воды, скапливаются в стоячих местах. Когда паводковые или дождевые стоки испаряются, споры концентрируются в почве.
Исследования ученых в конце XIX– начале XX веков свидетельствовали, что возбудитель сибирской язвы в почвах ямальской тундры длительно не сохраняется. Одно время исследователи утверждали, что возбудитель не выделяется из проб почвы через четыре-пять лет. В начале XX века на Ямале работало несколько экспедиций. Их снарядили после того, как в 1911–1914 годах из-за сибирской язвы в тундре погибли сотни тысяч оленей. Было установлено, что в почве, на которой оставались трупы оленей, возбудитель выделялся в течение первых четырех лет после вспышки. Эти выводы были подтверждены на основе исследований тысяч проб почвы, взятых со строительных площадок, развернутых на территории моровых полей.  
Второй аргумент в пользу такой версии – интенсивное освоение Ямала начиная с 1960-х. Когда началось строительство городов Уренгой, Надым, газо- и нефтепроводов, проводились большие земляные работы, в том числе на территории моровых полей. Ни одного случая заболеваний животных и людей не было. Последняя до лета 2016-го вспышка зафиксирована в 1941 году.
– Сократилось поголовье скота, меньше животных выпасается в рискованных местностях, проводилась вакцинация, пусть и не поголовная.
– Наличие моровых полей означает, что захоронение павших животных не производилось?
– Таков характер ведения хозяйственной деятельности скотоводами-кочевниками во многих регионах мира. Первое правило кочевых народов – покинуть стоянку, где пало животное. Должен сказать, что оленеводство в целом недостаточно изучено, насколько мне известно, не преподается на ветеринарных факультетах ряда высших учебных учреждений. О многих азбучных истинах в этой сфере и я узнал только во время командировки на Ямал. В частности, выяснил, что олень никогда не идет по своему следу дважды, самостоятельно выбирает направление движения. Иногда в шутку даже спрашивают, кто кого пасет: ненцы оленей или олени ненцев?
Каждые два-три дня оленеводы покидают стойбище и кочуют вслед за животными. Когда олени достигнут верхней точки региона, они поворачивают назад, чтобы прийти к зимовью туда, где богаче пастбища. Олень не глуп. Но обратный маршрут животные прокладывают рядом. Пасутся олени, поступательно продвигаясь вперед. Их нельзя загнать прямолинейно, так, как, например, стадо овец или крупного рогатого скота. Перемещение оленей в стаде напоминает движение по эллипсу, животные кружатся, и оленеводы их «подталкивают» в загон.
– Как была организована ваша работа в регионе?
– В первую очередь мы уточняли местонахождение стад, расположение стойбищ, каждое обследовали. Выясняли, есть ли больные среди животных и людей, рассказывали оленеводам, что такое сибирская язва. Перелеты занимали много времени, расстояние между стойбищами – десятки километров. Но за день успевали сделать немало – на Ямале в это время года светло круглые сутки. Вертолеты сновали как челноки. Ежедневно в воздухе находилось несколько бортов, на которых доставляли препараты, воду, продукты питания, поскольку сохранялась опасность заражения людей.
К проведению ветеринарных мероприятий приступили в очаге заболевания на территории Ямальского района, в стаде, где начался падеж животных. Организовали интенсивную вакцинацию. Затем восстановили маршрут развития эпизоотического процесса согласно пути перемещения оленей. За 17 дней вместе с представителем администрации, геодезистами и проводниками облетели всю территорию Ямальского района, определили точки стоянок оленеводов и занесли их в систему ГЛОНАСС, чтобы составить карту эпизоотической ситуации и план мероприятий по ликвидации очага инфекции.
– Это возможно?
– Когда надо, все возможно. Люди работали не на медаль, а на совесть. Было сформировано 16 бригад. Инструменты и препараты доставлялись вовремя, все звенья команды по ликвидации очага сибирской язвы действовали оперативно, хотя организовать вакцинацию оленей – непростая задача. Мало привезти материалы и построить загон, который оленеводы называют «караль». Несколько часов нужно, чтобы загнать в него стадо. Животные собираются в клубок и как пчелы кружат, а их при этом подталкивают. Если по недосмотру оленей упустишь, то повторно в тот же загон уже не загнать, приходится строить новый. С вакцинацией ветеринарным специалистам помогали все члены семей оленеводов, собаки.
– Как поступили с погибшими животными?
– Трупы сожгли. Уничтожение погибших оленей было частью плана ликвидации очага инфекции в регионе. Для того чтобы справиться с этой задачей, Министерство обороны развернуло специальный модуль. Военнослужащие выполнили большой объем работы под контролем ветеринарных специалистов.
– Помимо Минобороны в регионе работали специалисты МЧС?
– Да, они отвечали за оказание помощи людям, обеззараживание стойбищ.
– Какие выводы можно сделать по итогам спецмероприятий по ликвидации очага заболевания на Ямале?
– Действовать нужно так, как предписано санитарно-ветеринарными правилами, утвержденными в 1996 году. Оценить эпидемиологическую ситуацию, учесть контагиозность заболевания, пути передачи и развития инфекции. В данном случае, возможно, не стоило массово доставлять людей в медицинские учреждения, поскольку это не остро контагиозное заболевание. Инкубационный период при такой инфекции составляет пять-семь суток. Достаточно было направить в поселки и на стойбища врачей, чтобы установить за членами семей оленеводов медицинское наблюдение. Стационар показан при первых признаках недомогания, и для этого в регионе есть санитарные вертолеты.
– Такой вариант решения обсуждался на совещаниях?
– Да, предложенную мной схему действий не одобрили, решили перестраховаться. И это понятно, давно не было очагов сибирской язвы в стране, не удалось взвешенно оценить ситуацию. Испугались возможных последствий, летальных исходов. Поэтому, как говорят в таких случаях, стали дуть на холодную воду. Но я убежден, что с людьми нужно было работать на месте. Свозить их массово в медучреждения, на мой взгляд, – неоправданное решение, к тому же дорогостоящее.
– Но ведь люди заболели, подросток умер...
– Да, смерть наступила от кишечной формы сибирской язвы. Это результат того, что диагноз сибирской язвы у животных поставили поздно. В национальной кухне ненцев есть момент сыроедения. Оленеводы пили кровь и ели мясо убитого больного животного. Все это послужило причиной заболевания и гибели подростка от генерализованной формы сибирской язвы.
– Теперь поговорим о том, что нужно сделать, чтобы в регионах, где есть восприимчивые к сибирской язве животные, не повторилась подобная ситуация?
– Нужно провести семинар для ветеринарных специалистов районного звена и рассказать им о сибирской язве – клинических признаках, диагностике. Сделать это должны специалисты, которые принимали участие в ликвидации очага. Разговор должен идти не по книжке, а на конкретных примерах. Ведь запоминаются детали, особенно те, о которых рассказывает практик.
На отдельных совещаниях нужно обсудить вопросы дооснащения ветеринарных лабораторий и повышения квалификации сотрудников. Десятки лет во многих регионах нашей страны случаи сибирской язвы не фиксировались. И сотрудники лабораторий, естественно, утратили навыки работы с этим возбудителем. Школы экспертизы, диагностики нужно поднимать, возвращаться к истокам. Практические навыки работы с сибирской язвой не освоишь на курсах повышения квалификации.
Кроме того, следует решить вопрос вакцинации против сибирской язвы. Если животных планируется прививать, в регионах должны произвести расчет средств, а сроки проведения прививок должны учитывать и состояние животных, и порядок ведения хозяйственной деятельности. Ямальских ветеринаров этому учить не надо, они уже знают, сколько вертолетов задействовать, сколько каралей установить, какие и сколько средств выделить на проведение противоэпизоотических мероприятий, направленных на недопущение случаев сибирской язвы.  
– Достаточно ли в регионах сотрудников для вакцинации всего поголовья оленей?
– Это один из самых актуальных вопросов для администраций регионов, где развивается оленеводство. Сегодня по всей тундре, не только Ямала, но и Таймыра, Красноярского края, Якутии, не наберется нужное количество ветеринарных работников. Их можно подготовить, но для этого нужны время и средства, что, впрочем, не гарантирует результата. При этом в каждом стойбище такие специалисты нужны. И не только для вакцинации, но и для выполнения других работ. Наскоком с этой задачей не справиться, но она решаемая.
На мой взгляд, следует вернуться к подготовке ветеринарных санитаров. Именно специалисты начального звена нужны на стойбищах – делать инъекции, проводить обрезку рогов, выполнять дезинфекции и т. д. Обучать этим навыкам, не требующим высшего образования, нужно членов семей оленеводов. А стимулом для них могут служить социальные гарантии по типу тех, что в свое время были обеспечены женам оленеводов. Если ветеринарные санитары появятся в каждой семье оленеводов, специалисты районных ветеринарных служб больше времени смогут уделять профилактике, координации мероприятий.
– Как обстоит дело с производством вакцины в стране, если потребность в количестве доз резко увеличится?
– В Росси есть препарат, разработанный учеными Игорем Алексеевичем Бакуловым, Владимиром Андреевичем Гавриловым и мной. Если без ложной скромности, то я горжусь тем, что являюсь одним из соавторов вакцины из штамма «55-ВНИИВВиМ». Производство препарата в промышленном масштабе началось на Орловской биофабрике в 1986 году. Но природа не стоит на месте. Какого отличного качества ни была бы вакцина, нужно ее проверять штаммами-пробойникам. Сегодня это несложно. Проблема в том, что нужно модернизировать и переоснащать Орловскую биофабрику, строить современную технологическую линию.
– Это необходимо для увеличения объема производства препарата?
– Не только. Это даст возможность выпускать препараты более широкого спектра действия, отвечающие требованиям GMP. Производство вакцины, превосходящей по своим свойствам зарубежные аналоги, обеспечит возможность поставок продукции в другие страны. Правда, для этого нужно нацелить фабрику на выпуск не только моновакцин, но и ассоциированных препаратов. В частности, сегодня востребованы вакцины от сибирской язвы и ящура в одном флаконе. Такие разработки уже есть. А что касается увеличения количества доз вакцины, то проблемы не существует. Сейчас за год выпускают столько препарата, сколько еще недавно производили за два месяца. Потенциал есть.
– В конце разговора хотелось бы узнать, что произвело на вас самое большее впечатление за время командировки?
– То, как трудились люди, в частности сотрудники администрации Ямальского района под руководством Андрея Кугаевского. Команда работала как механизм швейцарских часов. Все выдержанны, корректны, всё впитывают как губки. Хочу особо это подчеркнуть, поскольку мне приходилось бывать во многих регионах и я могу сравнивать. К слову, глава Ямальского района по образованию ветеринар. За два месяца работы в очаге он не допустил ни одной ошибки в принимаемых решениях и вносимых предложениях.
– Вы говорите о двух месяцах, но ведь ваша командировка продолжалась 21 день...
– Мы работали бок о бок. А как только прилетел в регион, я обязан был проследить, какие действия и решения администрация района принимала, причем с момента, когда начался падеж оленей. Многие детали выяснил во время сеансов видеоконференцсвязи.
– Как, по вашему мнению, должен быть организован мониторинг ситуации на Ямале?
– Нужно готовить экспедицию по мониторингу ситуации с очагом сибирской язвы. Проводить ее следует в оптимальное для работы на открытом воздухе  время, например, когда меньше гнуса – в середине июля – начале августа. Дело в том, что специалисты должны пешком пройти по маршруту эпизоотического процесса. Карта составлена, координаты известны.
– Почему пешком?
– Потому что нужно отобрать пробы земли, изучить состояние мест, где сжигались трупы животных, оценить пастбища и водоемы. Количество образцов проб почвы, растительности определяется на месте. В одной точке может быть три, а в другой полсотни – все зависит от ситуации. Как это делать, методики известны. Такие экспедиции важно проводить несколько лет подряд.
– Вы готовы отправиться в экспедицию?
– Рюкзак тяжелый за спиной не понесу. Но намерен просить у судьбы здоровья, чтобы заняться этой работой. Готов пойти пешком и взять с собой коллег не старше 45 лет. Им нужно получить опыт работы в такой экспедиции, чтобы знать, что представляет собой сибирская язва и как с ней работать. Такие знания позволят правильно контролировать эпизоотическую обстановку и грамотно действовать в случае вспышки заболевания.  
– Не боитесь иметь дело с сибирской язвой?
– Впервые меня спросил об этом Игорь Алексеевич Бакулов в 1976-м, когда я подавал документы в аспирантуру. Мой ответ: не боюсь.
– Почему?
– Начиная с 1964 года меня учили не только специальную литературу читать, но и работать на земле с бывалыми ветеринарными специалистами. А сейчас у меня достаточно знаний и опыта, чтобы не заразиться сибирской язвой. У меня достаточно знаний, чтобы защититься.
– Какой вывод вы сделали для себя после командировки на Ямал?
– Поставил перед собой цель написать о том, как развивались события на Ямале, рассказать о том, что удалось зафиксировать, запечатлеть, чтобы передать знания и поделиться опытом. Ямал – не единственная моя командировка, связанная с сибирской язвой. Приходилось ликвидировать последствия вспышек заболевания в Свердловске и в Туркмении, где инфекция в свое время причина немало бед. Моя жизнь в профессии, которую, кстати, выбрал случайно, сложилась так, что «в белых перчатках» я с сибирской язвой не работал.
 
www.ветеринария.рф